Один…два…три…
Крис стоял в одной из ниш бесконечных школьных коридоров, прислонившись к стене. Оставалось еще несколько минут до отбоя, из огромных окон лился яркий лунный свет, но в тени, в которой прятался юноша, его не было видно. Не нужны никакие заклинания, никакие особенные чары невидимости, никакие оборотные зелья, ничего из того, что успел перебрать в голове Пьюси за три жарких месяца летних каникул.
Крис всегда был уравновешенным, терпеливым, хладнокровным…но, черт возьми, сколько же можно ждать, когда этот упрямый гриффиндорец успокоится?! И вот сейчас стоя в тени коридоров Крис спрашивал себя, что он тут делает? Юноша строил столько планов по тому, как прижать к стене Джереми и решить уже с ним как теперь им быть, а вместо того чтобы следовать хоть одному из них он просто пришел сюда. На ужине гриффиндорец снова игнорировал упрямый взгляд слизеринца, делал вид, что не замечает, хотя Критофер достаточно хорошо знал друга, чтобы понять, что тот прекрасно чувствует его взгляд.
Логически он понимал что, скорее всего Варрингтон просто не хочет больше иметь с другом детства ничего общего. Понимал, что они явно преступили границу нормальной, здоровой мужской дружбы, понимал, что сам спровоцировал Джерри на секс, и что теперь уже как прежде точно не будет, понимал что, скорее всего зря пытается достучаться до друга. Да и к тому же наверняка все эти идиотские чувства были односторонними. А для Варрингтона то, что он переспал с человеком, которого всю жизнь считал братом, наверное, стало крушением всех норм и правил по которым он жил.
Логика…где же ты была в тот вечер? И почему ты не остановила меня? Спать с мужчиной не нормально, спать с другом тоже, спать с братом это тем более ни в какие границы – Крис оторвал взгляд от коридора, по которому вот-вот должны были пройти гриффиндорцы направляющиеся в свою гостиную. – Идиот ты Пьюси, идиот и извращенец – он устремил взгляд на бледную луну, в ее свете все вокруг становилось таким зыбким, нереальным словно сон. – Проснуться бы уже и понять что все это просто долгий кошмар. Что все как прежде.
Если бы Крис мог вернуть всё назад, то точно бы ни за какие блага не стал бы соблазнять Джерри. Он бы заткнул подальше свою мальчишескую, отчаянную надежду непонятно на что, свое затапливающее все кругом и срывающее все замки и петли желание куда подальше. Ведь слизеринцы себя так не ведут, они не влюбляются в друзей, они не бегают за гриффиндорцами, да они если на то пошло вообще ни за кем не бегают, они не строят непонятных иллюзий, они не позволяют себе проявлять слабости, они никогда не теряют контроль над происходящим. И Кристофер Пьюси всегда был таким – слизеринцем. Всегда и со всеми кроме Джереми.
Черт. Кто ни будь, вылечите мою голову от этого безумия. Что я тут делаю? Чего пытаюсь добиться от упрямого гриффиндорца? Тут ведь и ежу понятно, что это бесполезное, неблагодарное занятие.
Где-то далеко послышались голоса, это студенты выходили из большого зала. Смех, топот множества ног…
Ты не менее упрям Пьюси, если продолжаешь уже пятый месяц пытаться поговорить с ним. Связался с гриффиндорцем и вот к чему тебя это привело. Стал глупым посмешищем и несчастным влюбленным гомиком, смотреть противно – ехидный голосок. – Даже твой горячо любимый друг уже устал от того что ты все никак не оставляешь его в покое.
Я просто не хочу терять с ним дружбу…я хочу, чтобы он в лицо мне сказал, что больше не желает иметь со мной ничего общего. Пусть скажет, глядя мне в глаза, что все это было ошибкой. И переспали мы не, потому что он чувствует ко мне хоть малую долю из того, что чувствовал тогда я. Где, черт возьми, его хваленная гриффиндорская смелость? Он что, боится, что я не выдержу и кинусь с башни? Или не хочет причинить мне боль? Жалеет меня? Мне просто нужно знать. Пусть поставит эту жирную точку, а если не поставит то это сделаю за него я. Поставлю, и тоже буду считать, что ничего не было.
Именно мысль о жалости и привела сегодня сюда Криса. Что бы там Джерри не думал по поводу их секса, ненависть, неприязнь, равнодушие все это еще можно принять, но только не жалость. Самое отвратительное из всего, что мог делать с ним Варрингтон, это жалеть.
Семь…восемь…девять…
Шаги, голоса и смех звучат все отчетливее. Крис напрягся всем телом и подобрался, словно дикий зверь в своей засаде перед решающим прыжком. Множество студентов в красно-золотом, весело переговаривающихся, шумных, сплошным потоком потекли перед парнем.
Не он, тоже не он…- сердце на секунду замерло, когда взгляд упал на Джерри.
Словно в замедленной съемке, слизеринец следил за каждым движением парня, подбирая подходящий момент для действий. Не дать ему больше и шанса сбежать, ускользнуть, как он это делал уже несколько месяцев. И вот Джереми уже близко, на самом удобном расстоянии, его дружки о чем-то говорят между собой, и кажется, на время отвлеклись от товарища. Нужно действовать. Сейчас.
Молниеносное, беззвучное движение и вот уже пальцы Криса сжимаются на запястье гриффиндорца, еще секунда и вторая рука нащупывает ручку двери ведущей в какой-то класс и открывает ее, секунда и резко дернув парня на себя, вырвав из толпы гомонящих сокурсников, Пьюси втягивает Варрингтона в кабинет, с глухим стуком закрывает дверь.
Сердце стучит как сумасшедшее, глаза горят решимостью. Крис неотрывно смотрит на Джерри а затем делает шаг навстречу.
- Нам надо поговорить – не сосчитать сколько раз он уже повторял эту фразу и сколько раз Варригтон сбегал. – В этот раз никаких отговорок я не приму.
Голос слизеринца звучал холодно и настойчиво. Юноше уже надоело каждый Мерлинов день ругать себя за глупость и обвинять в ничтожности, его достало чувствовать себя главным идиотом идиотов. Сейчас он намеревался все это прекратить. Прекратить даже если придется распрощаться со всякой надеждой остаться друзьями.
- Проблемы, надо решать, а не убегать от них Джер. И хватит уже прятать голову в песок! Подумаешь, трахнулись, это что, конец света? Хочешь делать вид, что ничего не было? Отлично! Тогда скажи мне это прямо, и я больше никогда не подойду к тебе с этим вопросом - Крис прислонился спиной к закрытой двери. Он был зол, вся та злость, что копилась в нем эти месяцы, теперь кипела внутри, но голос оставался ледяным. – Не переживай, я не буду вести речей о том, что люблю тебя, что хочу с тобой быть вместе до самой смерти и прочую ахинею, потому что это не так. Так же я не собираюсь вешать на тебя ответственность за то, что было и чего-то требовать от тебя. Можешь и дальше трусливо поджимать свой хвост храбрый гриффиндорец. Я просто ненавижу тебя и хочу, чтобы ты это знал. Не хочешь общаться со мной? Без проблем. Я и сам уже сомневаюсь, что у нас получиться хотя бы дружба.
Крис оторвал взгляд от глаз Джереми и оглядел помещение. Они оказались в одном из школьных классов, вдоль стен выстроились парты, напротив стоял массивный учительский стол. На стенах два портрета с мужчиной и женщиной, разбуженные громким голосом слизеринца, они возмущались на тему «обнаглевших учеников». Одну из стен полностью закрывали книжные шкафы до предела забитые различными книгами как в библиотеке. Класс не был знаком юноше, он видел его впервые. Лунный свет затоплял помещение, делая его таким же зыбким, нереальным и волшебным, как и коридоры.

Отредактировано Christopher Pucey (2012-07-01 17:42:21)

Крис видел, как мрачнеет лицо друга, он чувствовал кожей напряжение, заполняющее комнату так плотно, что казалось его можно коснуться рукой. Чувствовал и злился еще больше. Да юноша прекрасно понимал, что заслужил все то, что с ним происходило летом и, наверное, то, что происходит сейчас, тоже было вполне по заслугам. Он помнил свою растерянность после случившегося веной. Помнил, как не знал что делать, как искал пятый угол, как еще и не понимал толком, что натворил…не понимал как потерявшийся среди толпы людей ребенок, полный отчаяния и не понимания того что будет если его не найдут. Этот ребенок живет моментом, надеждой, страхом, растерянностью.
Тем летом весь мир для Кристофера встал с ног на голову, он не мог не думать, он не мог не вспоминать моменты близости, не мог успокоить бушующих чувств, невероятный раздрай в душе. Он чувствовал себя абсолютно беспомощным, он не знал, что делать и стоит ли вообще что-то предпринимать, когда все уже случилось. Всегда, абсолютно всегда, когда Пьюси попадал в, казалось, безвыходные ситуации и когда ему было плохо, он шел в Варрингтону. Джер был лучшим другом, он был братом, он был…он просто был, а теперь его можно считать, что нет.
А потом лето. Долгое, жаркое. Еще никогда Крис не ненавидел лето как сейчас. Шок, растерянность, стыд прошли, а на место им пришло понимание вины, желание просить прощения, умолять, если это понадобиться…и еще надежда. Такая слабая, но светлая, дающая силы верить и ждать, что Джереми приедет. Приедет обязательно и простит его, как всегда прощал. Возможно, глупо, но Крис продолжал ждать.
Он боялся, он не знал, как сможет посмотреть другу в глаза, понимал, что он совершил что-то действительно ужасное и невероятно виноват перед гриффиндорцем. Что бы юноша не делал раньше, это не шло ни в какое сравнение с тем, что он сделал весной…но Джер простит, он обязательно простит. Потому что они друзья…потому что браться, потому что не смогут друг без друга. И потому что, не смотря ни на что в тот весенний вечер, никто из двоих друзей не сделал ничего, чтобы не допустить случившегося. Они оба хотели друг друга, никто никого не заставлял, никто никого не насиловал, не принуждал, палочку к виску не приставлял. Это было спонтанно, по обоюдному согласию, в непонятном порыве, минутном и таком сильным, что сорвало крышу всегда спокойному и хладнокровному слизеринцу.
Все что им нужно это поговорить и решить проблему. Как? Юноша не знал как, так же как и не знал, что скажет, если Джереми приедет. Ему было страшно, до безумия, и одному Мерлину известно, сколько сил ушло на то чтобы быть решительнее, храбрее. Чтобы ждать и оставаться уверенным, что все будет хорошо. Несмотря на то, что подобная перспектива была маловероятна. Все не могло быть хорошо, но впервые в жизни Крис просто не хотел этого понимать и принимать. Если бы он, как и раньше слушал голос разума, то просто бы сдался, а ставиться значит принять то, что у него больше нет друга, нет брата, нет Джерри.
Тем летом он так и не приехал. А храбрости собираемой в кулак буквально по крупицам не хватило, для того чтобы приехать самому. Родители спрашивали, что случилось. Почему Джереми который каждое лето приезжал к ним в дом и гостевал в нем подолгу не приезжает? Спрашивали, не поссорились ли они, спрашивали, почему Кристофер сам не поедет к другу. А Крис молчал, он вообще тем летом мало разговаривал.
Разум, что у слезиринцев выше чувств, разум, что говорит всегда правду, не смотря на то, как больно делается при его словах сердцу, постепенно перебарывал отчаяние и злость, убивал надежду. В августе Кристофер уже смирился. Он знал, что Джерри не приедет, знал это с самого начала, но просто не хотел верить. Парень отвлекался книгами, он не мог летать, потому что раньше они всегда летали вместе, и теперь юноша и смотреть в сторону метлы не мог. Он старался не слушать мать, старался оставаться вежливым с приезжающим без сына мистером Варрингтоном. Все это получалось очень даже неплохо, иногда у Кристофера даже получалось изобразить вполне правдоподобно счастливую улыбку. Он снова становился слизеринцем, таким, каким был, всегда открываясь лишь перед Джерри. Хотя гриффиндорец скорее всего и понятия не имел на сколько Крис может быть холодным, жестоким и лицемерным, просто потому что с «львом» он был совсем другим. Пора было прекращать «размазывать по лицу сентиментальные розовые сопли», пусть этим занимаются Варрингтоновские гриффиндорские курицы. Пьюси в конце концов мужчина, не смотря на то что было летом.
Кто же знал, что всю его хладнокровность и здравомыслие без следа смоет, как только он в сентябре снова увидит Джерри?
- А я тебя не спрошу, мне пора, друзья потеряют – Варрингтов шипел не хуже змеи.
Друзья потеряют, как же…прости, я и забыл, что теперь у тебя есть другие друзья – Крис зло смотрел в глаза не менее взбешенного гриффиндорца. – Потерпят твои друзья, не умрут.
Джереми сделал шаг к двери, а Кристофер в ответ только сильнее подпер ее спиной. Он сам не знал, почему все это делает, для кого устроил весь этот цирк? Весь этот бесполезный, глупый спектакль? Чего он пытается добиться от человека, который просто-напросто не хочет ни слышать, ни видеть, ни думать о тебе и всем том, что между вами, когда-то было? Почему семикурсник слизерина ведет себя глупо, храбро и отчаянно словно гриффиндорец, а сам «красно-золотой» сбегает, прячется, старается обойти стороной, словно ученик факультета Салазара?
- Ненавидишь? Ты меня ненавидишь? Очнись, Кристофер! Ты свободный человек и можешь меня ненавидеть сколько тебе влезет, я даже слова не скажу! Мало того, я тоже не питаю к тебе теплых чувств! А теперь отойди от двери, пока я сам тебя не отодвинул!
Крис видел, как сжимаются кулаки бывшего друга, видел как решительно и гневно горят его глаза в залитом лунным светом классе, и отчетливо понимал, что чтобы он сейчас ни говорил, это будет звучать глупо. Что все чувства, все страхи, все просьбы и желания, все откровения, все признания, все отчаяние, любовь и нежелание отпускать…просто-напросто не найдется таких слов, которые смогли бы передать все это глухому, слепому и упертому гриффиндорцу. И Крис злился, злился от безысходности, от того что, глядя на пылающие глаза Джереми, не может оставаться хладнокровным, не может взять в узду все свои ненужные и мешающие сейчас эмоции. Он тоже сжал кураки намереваясь стоять здесь до последнего.
Отпусти его Пьюси, не будь дураком. Хватит уже унижать себя…открой эту чертову дверь и пусть идет к своим друзьям гриффиндорцам. А сам забудь о нем и всем том что было, этого не вернуть да оно и не нужно. Оно тебе не нужно – внутренний голос пытался достучаться до колотящегося в бешенном ритме сердца.
- Вот такой вот ты друг. Такой вот гриффиндорец…и правда, зачем нужен ублюдок слизеринец когда рядом есть свои, родные чертовы львы? Это так печально, что у меня нет просто слов – он зло рассмеялся. – Злой, коварный змей искуситель совратил бедного несчастного парнишку натурала. Теперь как бы ты ни старался меня забыть, но признай, что тебе это понравилось и ты не меньший хренов пидор чем я!
Это если не считать что ты тоже никогда не спал с парнями и для тебя это было не меньшим потрясением. Если не большим учитывая все нюансы…
- Я отпущу тебя – спокойно, отрешенно…даже, кажется, что это не он только что кричал о том, что ненавидит. – Только скажи мне одну вещь. И прошу тебя, скажи правду. Ты можешь злиться на меня, можешь вычеркнуть из своей жизни, ты волен делать все, что тебе угодно, но все-таки скажи мне правду. Ты когда ни будь, был мне другом? – юноша смотрел в глаза гриффиндорца так, словно пытался найти в них ответ до того, как тот скажет первое слово. – Просто ты так легко отказался от меня, от всех семи чертовых лет нашей дружбы. Ты так легко сделал вид, что их не было, так просто заменил меня на других друзей, лучших, не таких идиотов как я. Что я невольно задаюсь вопросом…была ли дружба?Почему только я один пытаюсь еще, как-то ее сохранить?
Кристофер горько усмехнулся.
Как все просто, в самом деле.

Отредактировано Christopher Pucey (2012-07-03 16:33:00)

- Заткнись! Мои друзья тебя никак не касаются!
Твои друзья! Мать твою – друзья! – Крис уже начинал подозревать, что он сходит с ума, таких частых и резких перемен в настроении он никогда раньше не испытывал. Вот сейчас, например, очень хотелось взять и переломать шеи всем этим чертовым, проклятым «друзьям», а затем и самому гребанному гриффиндорцу.
Похоже, у тебя истерика друг мой – ехидно заметил внутренний голос, от чего Пьюси только сильнее сжал кулаки и холодно посмотрел в глаза Джереми. Тот кинул сумку на парту что говорило о том что Варрингтон наконец таки решил разобраться а не убегать под очередным неправдоподобно - идиотским предлогом.
Друзья…- как же неприятно было слышать подобное. – Твои друзья!
- Черт, какой же ты придурок, что говоришь так! Крис, я натурал, а тот факт, что после тебя у меня было уйма девушек еще раз доказывает это, и клянусь Мерлином, подойди и спроси у каждой из них - никто не жаловался на меня! А.. ты еще позабыл, что один раз... не доказывает то, что я гребанный гей! Не знаю как ты...
У Криса было что ответить, но он не успел сказать и слова когда Джерри продолжил.
- Послушай, ты всегда был мне другом, ты это знаешь! – парень подошел к Кристоферу на шаг, голос его звучал спокойнее, что на минуту сбило с толку возмущенного и злого слизеринца. -  Я понимаю, что поступаю глупо, но... это так сложно... я не знал, как мне смотреть в твои глаза после того, как всё это произошло.
Гриффиндорец подошел еще ближе практически упираясь в удивленно хлопающего глазами слизеринца. Ну не ожидал Пьюси услышать такое, тем более после того с каких именно слов началась их «беседа». Он ждал чего угодно, удара, ругательств, жестоких слов в свой адрес, но никак не того что сейчас говорил и делал Варрингтон.
- Ты прав..какой с меня друг, когда я так поступаю.. - сказал Джерри, кусая свою губу, а Крис вдруг понял что хочет поцеловать его…так же как и той весной.  - Прости, если я тебя обидел, знай... я не хотел... чтобы ты вот так страдал...
Что? – Пьюси пару раз моргнул, прогоняя из головы идиотские мысли и зло прищурился, глядя в глаза стоящему так близко гриффиндорцу. – Страдал?! Кто страдал? Буду еще я страдать из-за тебя самоуверенный болван!
Да, было больно…неприятно…и выходит Джер знал, что причиняет боль другу. Знал и продолжал это делать. Возможно, Крис не взбесился бы, если бы он и, правда, не страдал все эти долгие летние месяцы. И не копил злость в себе, теперь она сжигала все внутри, требуя отмщения той боли, что он испытал.
- Страдал? Мерлин, как же много ты о себе возомнил – усмешка скривила губы юноши, он зло усмехался глядя прямо в глаза другу. Хотелось сделать ему больно…физически, морально. Так же больно как было самому Кристоферу.
Пьюси сам не верил в то, что несет.
Значит, я могу спросить любую, и она скажет мне, что ты не гей? И что один раз не считается?
- Мне осталось только ходить по твоим шлюхам и спрашивать у каждой насколько хорошо ты их трахнул и удовлетворил ли все потребности? – он рассмеялся. – И кто сказал, что один раз это не доказательство? Твой гребанный член стоял на меня не хуже чем на всех твоих гриффиндорских сук! Не придумывай себе доказательств! Ты хотел того, что случилось, ты не жаловался, не сопротивлялся и даже самому тупому идиоту из вашего факультета было бы понятно, что тебе это понравилось! Так что не бегай от меня словно чертова целка! Да, черт возьми, мы трахнулись! И что теперь?
С такой ненавистью в глазах слизеринец еще никогда и ни на кого не смотрел. Может быть, потому что до этого случая ему всегда было наплевать на людей, и он даже не тратил своих сил на то, чтобы ненавидеть…сейчас же он ненавидел Джерри почти так же сильно, как  любил. Слишком больно было все это слушать, слишком унизительно было любить человека, который одним своим виноватым видом ясно показывал как ему жалко бедняжку Криса которого он по ошибке трахнул. Подумаешь…
Сам не понимая, что он творит слизеринец подался вперед и коротко, но горячо поцеловал друга в губы. Так же быстро он оторвался и, глядя в глаза гриффиндорцу, ухмыльнулся.
- Если я захочу, ты и во второй раз не сможешь мне отказать, как и весной. Ты жалок Варрингтон, ты просто жалок и омерзителен, когда оправдываешь себя смешными словами «один раз не доказывает что я гей». Ты хренов извращенец и гей, хоть и трахаешь баб ради того чтобы самого себя убедить, что тебе не понравилось трахаться с парнем. Ты трус.
Да Пьюси, ты и правда спятил..

Отредактировано Christopher Pucey (2012-07-07 21:15:10)